Дорогие отцы, братья и сестры, сейчас мы с вами молились о упокоении раба Божия новопреставленного архимандрита Мефодия. Сегодня на Валааме, в святой обители, будет совершен чин отпевания с погребением, и множество паломников, друзей Валаама, людей, которые знали и любили о. Мефодия, прибыли на остров, чтобы проститься с любимым пастырем, все монастырские гостиницы переполнены. И это верный знак того, что в жизни огромного количества людей о. Мефодий оставил глубокий след.
И когда начинаешь его вспоминать, внимательно всматриваться, становится понятно, что в его судьбе было действие Промысла Божия. Батюшка родился в Македонии, в православной верующей семье. Его дед был благочестивым молитвенным человеком. Перед своей кончиной он позвал внука, которого тогда еще звали Венко, и, положив юноше руку на сердце, предсказал его будущую жизнь. В этот момент у дедушки открылся пророческий дар, и он произнес такие слова: «Есть воля Божия, чтобы ты стал монахом». А у внука в это время был совсем другой жизненный настрой и совсем другие планы на жизнь. Молодой человек был радостным, жизнелюбивым, учился и жил обычной светской жизнью.
И тут неожиданно такие слова. Сначала он не поверил, как-то не воспринял, но потом, тем не менее, все это стало исполняться. Один близкий мне человек говорил – это пророчество о. Мефодий открывал нескольким людям – что и его смерть от поветрия тоже была предсказана. Поэтому в жизни о. Мефодия просматривалось некое избранничество, чувствовалось, что Господь его ведет. Сначала он отправился на Святую Гору Афон и хотел стать афонским монахом, но обстоятельства не сложились, и он выбрал Россию. В Троице-Сергиевой Лавре, сблизившись с о. Панкратием, тогда архимандритом и экономом Лавры, по благословению о. Кирилла (Павлова), последовал с ним на Валаам возрождать порушенную и разоренную северную обитель.
Хорошо помню это время начала девяностых (сам я пришел чуть раньше) тогда на Валааме все было неустроено. И начался, собственно, подвиг о. Мефодия: служение Богу, служение святой обители, служение людям. Конечно, в духовном пространстве тридцать лет – это ничто, они пролетели, как один день, эти тридцать лет. И сказать, что о. Мефодий достойно прожил эти годы – это очень мало сказать. Несомненно, он внес огромный вклад в восстановление обители, благодаря своему сердцу, своим способностям и трудам. Это был человек с большим любящим сердцем. Он нес послушание помощника игумена по встрече гостей. Возможно, кто-то соблазнялся тем, что он проводил много времени среди богатых людей и слишком был развернут вовне, к миру. Но на самом-то деле, без благодати Божией он не был бы способен нести это послушание, свой крест служения людям. Позже он сам говорил, что сейчас не представить, как можно было понести те труды и те подвиги, которые посылал Господь.
Я отчетливо помню это время: множество послушаний, обилие разнообразных дел, к тому же постоянное общение с людьми, непрестанные гости. Гостей приходилось принимать по 3-4 раза в день, сопровождать их, вместе обедать, и многое другое… и так продолжалось годами. Ведь, помимо того, чтобы принять, разместить, накормить, надо было еще как-то людей утешить, и о. Мефодий как никто другой был способен к этому. Господь давал ему благодать нести это послушание, нести слово – слово утешения, слово благовестия, слово любви. Батюшка утешал, укреплял, ободрял людей, тем самым размягчая самые холодные, окаменелые сердца, ему это удавалось и, конечно, это был дар Божий.
Был ли он подвижником? Конечно, был: один мой знакомый доктор, помогавший о. Мефодию в болезнях, говорил, что на его коленях были большие мозоли, потому что он молился коленопреклоненно за людей, за обитель. Во время Великого поста уходил в затвор. Не всегда нам понятен подвиг человека, мы смотрим и видим внешнюю часть жизни и не видим сокровенного. Архимандрит Мефодий – это редкая, драгоценная жемчужина в духовном ожерелье Русского Севера. И, несомненно, имя его войдет в историю православия новейшего времени. В том что, монастырь смог подняться из руин, полностью восстановиться и процветать – в этом немалая доля труда архимандрита Мефодия.
Хочу сказать еще об одной добродетели, которая была у о. Мефодия: когда он в Троице-Сергиевой Лавре познакомился с о. Панкратием, тогда сразу стал его послушником. И все эти годы он сохранял послушание Владыке, исполнив эту добродетель до конца. Часто бывает, что, получив власть, человек пытается жить в монастыре некой автономной жизнью. О. Мефодий всегда находился в гармоничном духовном союзе с Владыкой, это был как бы единый духовный организм, в котором все обустраивалось по воле Божией, чувствовалось, что в этом союзе действовал Сам Господь. О. Мефодий все время был в послушливом положении, он смирялся и всегда мог поставить себя на место, притом, что имел все возможности для самоутверждения. Для нас это было удивительно и очень назидательно.
Отмечу еще, что батюшка очень внимательно относился к памятным датам братии – ко Дню Ангела, дню рождения всегда присылал поздравления и подарки. Не забывал поздравлять братию и будучи больным. И что еще очень важно и показательно: уже находясь в реанимации, он настоял на том, чтобы ему позволили быть в монашеской одежде, которую он не снимал до самой смерти, говоря, что хочет умереть как монах.
Вечная память нашему любимейшему собрату о. Мефодию!
